Чужие. Русский десант - Страница 11

Маше почудилось, что сейчас лейтенант рявкнет: "Взять живой!"

Чужое существо ожило с внезапностью маленького смерча. Ударив щупальцами по Машиной руке, оно заставило Семцову разжать ладонь, соскользнуло вниз, на пол, а потом… Чужой замер на грязных бетонных плитах пола буквально на секунду, словно размышляя, и, оттолкнувшись хвостом, как пружиной, прыгнул Маше на грудь. Пуля автоматической винтовки, выпущенная кем-то из военных, ударила в то место, где сидела маленькая тварь, мгновение спустя.

Дальнейшего Маша почти не помнила. Резкие, хрипловатые и чуть картавящие приказы Казакова, чьи-то сильные руки, обхватившие ее за плечи, яростная матерщина солдат и…

Вокруг шеи обвилось что-то холодное и жесткое, голову облепили длинные, с человеческое предплечье, членистые пальцы. Маша, пытаясь отодрать от себя казавшуюся ледяной шершавую мерзость, схватила ее обеими руками за основание хвоста, все туже стягивающего горло, но не преуспела. Разжимая зубы, в рот Семцовой устремилась скользкая узкая трубка, прорвалась за корень языка, ниже гортани, раздвинула голосовые связки и застыла где-то в груди.

"Конец,– это было последней мыслью Маши. Сознание меркло. – Она убьет меня и всех нас. А идиот капрал говорил – дохлое, дохлое…"

Потом была темнота. Вслед за ней пришли сны. Из кровавого тумана вышла высокая темноволосая женщина с большими карими глазами и какой-то очень доброй улыбкой. Темно-голубая форма американского торгового флота. И вышитая цветной капроновой нитью нашивка на груди: "Ellen Ripley".

"Привет,– сказала она.– Поговорим?"

– Носилки! – тихо приказал Казаков, когда все попытки оторвать от гражданского советника по биологической безопасности Марии Семцовой странное коричневато-серое существо не увенчались успехом. Тварь прилипла к ее голове будто пластырь. – К челноку!

Лейтенант был достаточно умным человеком для того, чтобы понять – случилось нечто очень и очень плохое. Разрозненные слова Семцовой, ее неясные намеки, вся увертюра к этой истории были более чем подозрительны. И вот теперь здесь, на Фиорине, на колоссальном расстоянии от Земли, произошло то, что не должно было произойти. Казаков не зря подозревал, что отдыхающая сейчас на "Патне" бригада хирургов Компании еще покажет свой профессионализм. И точно так же он подумал, что врачей везли на Фиорину как раз для такого случая.

Щелкнули крепления носилок. Опустился колпак криогенной капсулы. Пилот, англичанин по фамилии Фарелл, начать прогревать двигатели.

Казаков сел в свое кресло. На его лице, как, впрочем, и всегда, было выражение безмятежного спокойствия, чреватое очень крупными неприятностями для…

Впрочем, неважно для кого.

…Мистер Рональд Хиллиард, получив экстренное сообщение с Фиорины, находился в своей каюте. Он улыбался. Он взял два приза из трех. У него есть Чужой, и Земля дала разрешение на продолжение экспедиции. Остался третий приз: инопланетный корабль.

Почтенный седоволосый человек на Земле получал по чеку деньги. Большие деньги. Только он да еще господин Хиллиард знали, в чем состояла услуга, оплаченная "Уэйленд-Ютани".

На городском кладбище Бэнгора, штат Мэн, хоронили убитого несколько дней назад бывшего лейтенанта тюремной службы Джеймса Эрона. Присутствовали его жена, четверо детей и несколько дальних знакомых.

Мария Семцова видела сны. Она вместе с Эллен Рипли пила прохладный горький кофе в разрушенных и продуваемых всеми ветрами помещениях погибшей колонии Хадли. У ног темноволосой американки сидела маленькая девочка по имени Ньют, а за спиной Рипли стоял высокий худощавый капрал с вымазанным лицом и автоматической винтовкой на плече: Дузйн Хикс. Они разговаривали.

Личинка Чужого, несколько съежившаяся от холода капсулы гиперсна, делала то, что ей предназначено изначально. Клетка эмбриона перемещалась по маточной трубке вниз, в организм носителя, в его грудную клетку.

Вселенная молчала. Ее не волновали столь ничтожные события.

ГЛАВА ВТОРАЯ

На геостационарной орбите над поверхностью Фиорины висел исследовательский крейсер "Патна". Огромный, ощетинившийся антеннами радаров и дулами систем вооружения, освещенный сотнями бортовых огней, набитый исследовательской аппаратурой, окруженный металлом и пластиком пузырь воздуха, сохранявший в себе пятьдесят две человеческие жизни.

Пройдите от центрального внешнего шлюза к лифтам, поднимитесь на второй этаж-уровень корабля, сверните направо по коридору, и вы сразу очутитесь у дверей медицинского комплекса. Три операционные, большой зал интенсивной терапии, отдельные каюты-палаты… Ничуть не хуже, чем на околоземной станции "Гэйтуэй". Настоящий госпиталь. А оборудование такое, что доктора многих земных клиник истекли бы слюной от зависти, увидев собранные здесь чудеса техники. "Уэйленд-Ютани" не скупится.

Однако сейчас пациент здесь был только один. Женщина. Ее тело покоится на отдельной платформе, окруженной лианами пластиковых трубок, непонятными для простого смертного приборами в корпусах спокойных сероватых и голубых цветов. Перемигиваются индикаторы, попискивают звуковые сигналы. Искусственный разум бьется за жизнь человека. Все необходимые для персонала данные выводятся на дисплей центрального терминала медицинского отдела корабля. За пультом доктор и медтехник, готовые прийти на помощь аппаратам, если те вдруг не справятся.

Врач Федор Логинов, старший бригады, человек лет тридцати с густой русой шевелюрой и короткой бородкой, скучающе смотрел на экран компьютера. Ответственность за жизнь спасенной сейчас лежала только на нем. Женщина должна выжить любой ценой. Логинов, однако, не очень хорошо представлял, для чего ее вытягивать из лап смерти, которая слишком уж крепко ухватилась за нее.